– У Чжу Да было очень счастливое детство… Он сделал глоток чая.
– Он был принцем из династии Мин… Его семья была очень богатой и очень могущест-венной. Его отец и дед были знаменитыми художниками и каллиграфами, и маленький Чжу Да унаследовал их талант. Представь себе, однажды, когда ему было всего семь лет, он на-рисовал цветок, простой цветок лотоса на пруду… Рисунок был так прекрасен, что мать Чжу Да решила повесить его в гостиной: она утверждала, что от рисунка веет свежим ветерком, что можно далее вдохнуть аромат цветка, проходя мимо. Представляешь? Даже аромат! А ведь матушка Чжу Да знала толк в живописи – ее муж и отец были художниками.
Он снова поднес чашку к губам.
– Вот так и рос Да – беззаботно, в холе и неге, твердо зная, что однажды он тоже станет великим художником… Увы, когда юноше исполнилось восемнадцать, власть в стране за-хватили маньчжуры. Они были жестокими и грубыми людьми и не жаловали художников и писателей. Они запретили им работать. Конечно, ты догадываешься, что ничего ужаснее они придумать не могли. Семья Чжу Да потеряла покой, а его отец умер от горя. И тогда его сын – проказник, любивший смеяться, петь, говорить глупости и читать стихи, совершил неве-роятное… Ой, поглядите-ка, кто к нам пришел! – учитель переключился на кота, вспрыг-нувшего на подоконник, и нарочно завел с ним долгую дурашливую беседу.
– Что он сделал? – прошептала наконец Камилла.
Господин Доутон спрятал улыбку в кудлатой бороде и продолжил как ни в чем не бывало:
– Он сделал невероятное. И ты никогда не догадаешься, что именно… Он решил замолчать навсегда. Навсегда, понимаешь? Поклялся, что ни одно слово не слетит с его уст! Ему были противны окружающие, в угоду маньчжурам отрекавшиеся от своих традиций и веры, и он больше не желал с ними общаться. Пусть отправляются к дьяволу! Все! Эти рабы! Эти тру-сы! И тогда он написал слово Немой на дверях своего дома, а если кто-то все-таки пытался с ним заговорить, он раскрывал перед лицом веер, на котором тоже было написано Немой, и махал им во все стороны, пока его не оставляли в покое.
Девочка слушала как завороженная.
читать дальше– Проблема в том, что никто не может жить, совсем никак не выражая свои мысли, чувства и желания. Никто… Это невозможно… И тогда в голову Чжу Да – ему, как всем людям, тебе и мне в том числе, было что сказать – пришла гениальная мысль. Он отправился в горы, подаль-ше от предавших его людей, и начал рисовать… Отныне, решил Чжу Да, именно так он будет самовыражаться и общаться с остальным миром – через рисунки… Хочешь посмотреть?
Он снял с полки большой черно-белый том и положил книгу перед Камиллой.
– Взгляни, как прекрасно… И как просто… Всего одна линия и перед тобой… Цветок, ры-ба, кузнечик… Посмотри на эту утку, какая она сердитая, и на горы в тумане… Обрати вни-мание, как он изобразил туман… Так, словно это сплошная пустота… А эти цыплята? Они такие милые, что хочется их погладить. Его тушь подобна пуху, она нежна…
Камилла улыбалась.
– Хочешь, я научу тебя так рисовать? Она кивнула.
– Так хочешь?
– Да.
Когда все было готово, и он показал ей, как держать кисточку, и объяснил всю важность первого штриха, Камилла впала в задумчивость. Она не совсем поняла своего учителя и считала, что рисунок должен быть выполнен в одну линию, не отрывая руки от бумаги. Это было невозможно.
Она долго думала, какой сюжет выбрать, оглядывалась вокруг себя и наконец протянула руку к листу.
Она провела длинную волнистую линию, нарисовала выпуклость, клин, еще один, повела кисточку вниз зигзагообразным движением и вернулась к первой волнистой линии. Учитель не смотрел в ее сторону, и она смухлевала: оторвав кисточку от бумаги, добавила к рисунку жирную черную точку и шесть маленьких штрихов. Она предпочла ослушаться – нельзя же было оставить кота без усов.
Малкольм, послуживший ей моделью, по-прежнему спал на подоконнике, и правдолюбка Камилла закончила рисунок, заключив кота в тонкий прямоугольник.
Она встала и отправилась гладить Малкольма, а когда обернулась, заметила, как странно, почти зло, смотрит на нее учитель.
– Это ты нарисовала?
Значит, догадался, что она несколько раз отрывала кисточку от бумаги… Она наморщила нос.
– Так что, Камилла, это ты нарисовала?
– Да…
– Иди сюда, прошу тебя.
Она подошла, несколько смущенная, и села рядом.
Он плакал.
– То, что ты сделала, просто великолепно… Кажется, что твой кот вот-вот замурлычет… Ох, Камилла…
Он достал огромный, в пятнах краски, носовой платок и шумно высморкался.
– Слушай меня внимательно, детка. Я всего лишь старик, да к тому же плохой художник, но ты должна выслушать меня очень внимательно… Я знаю, жизнь у тебя не слишком про-стая, полагаю, тебе не всегда бывает уютно дома, и мне сказали о твоем папе, но… Нет, не нужно плакать… Вот, возьми мой платок… Есть одна вещь, которую я просто обязан тебе сказать: когда люди перестают разговаривать, они сходят с ума. Я не рассказал тебе, что Чжу Да сошел с ума и стал несчастным… Ужасно, ужасно несчастным и совсем, совсем су-масшедшим. Он снова обрел мир в душе только к старости. Ты ведь не станешь ждать, пока состаришься, правда? Пообещай мне, что не станешь. Ты очень одаренная девочка. Самая талантливая из всех моих учеников, но это ничего не значит, Камилла… Ничего не значит. Сегодняшний мир не такой, каким был во времена Чжу Да, и ты должна снова начать гово-рить. Обязана, понимаешь? Иначе они запрут тебя с настоящими сумасшедшими и никто никогда не увидит твоих чудесных рисунков.
Камилла вынула деревянный ящичек и водрузила его на стол. Открыла, достала неболь-шой прямоугольный камешек и приложила к щеке – он был нежным и теплым. Когда она развернула синюю тряпицу и достала палочку для туши, вокруг запахло сандалом. Послед-ними были выпущены из заточения бамбукового пенала две кисточки.
Та, что потолще, была из козьего волоса, тонкая – из свиной щетины.
Она встала, взяла со стойки графин с водой, два телефонных справочника и поклонилась сумасшедшему старику.
Справочники она положила на свой стул и уселась сверху, так, чтобы рука с кисточкой не касалась стола, налила несколько капель воды на камень в форме черепицы и начала расти-рать тушь. В ушах зазвучал голос учителя: Вращай камень очень медленно, малышка Камил-ла… Нет-нет, еще медленнее! И делай это долго! Не меньше двухсот раз – так ты придаешь гибкость запястью и готовишь ум к великим свершениям… Ни о чем не думай и на меня не смотри, несчастная! Сконцентрируйся на запястье, оно продиктует тебе первое движение, первую линию – только она и имеет значение, она вдохнет жизнь в твой рисунок…
Приготовив тушь, она нарушила завет учителя и сперва поупражнялась на уголке скатерти, стараясь вернуть забытые навыки. Начала с пяти мазков – от густо-черного до почти размы-того, восстанавливая в памяти давно забытый цвет туши, потом попыталась провести не-сколько разных линий и была вынуждена констатировать, что уверена только в «развязан-ной веревочке», «волоске», «дождевой капле», «скрученной нитке» и «бычьих шерстинках». Покончив с линиями, Камилла перешла к точкам. Из двадцати, которым научил ее настав-ник, она вспомнила всего четыре: «круг», «утес», «зернышко риса» и «дрожь».
Так, хватит. Теперь ты готова… Она зажала тонкую кисточку большим и средним пальцем, вытянула руку над скатертью и выждала несколько секунд.
Интуиции нельзя обучить, но ее можно и нужно тренировать. Психологи утверждают, что практика - лучший тренер шестого чувства. Психологи настоятельно рекомендуют прислушиваться к смутным ощущениям, возникающим из ниоткуда. Современный человек склонен их игнорировать, ибо не может найти разумного объяснения своим чувствам, а подчас даже и осознать их смысл. Поэтому во многих западных бизнес-школах будущих дельцов учат концентрироваться на поставленной задаче, но вовсе не с целью ее логического осмысления, а с целью спровоцировать необоснованное решение. Преподаватели считают, что подобные тренинги учат прислушиваться к внутреннему голосу и расшифровывать его сигналы.
2. ФАНТАЗИЯ
Еще один способ разбудить интуицию - дать волю фантазии. Преподаватель заставляет студентов перенести поставленную задачу в другой исторический период и сделать центральным персонажем вымышленное лицо. Испытуемый должен рассказать, как, по его мнению, ситуация будет развиваться. Подобными методами пользовался в своей работе Дейв Сноудн, глава IBMs Cynefin Centre for Organisational Complexity, когда работал со специалистами по борьбе с терроризмом. Он быстро заметил, что элемент художественного вымысла стимулирует креативность мышления. Стоило ему перенести гипотетическую ситуацию во времена Второй мировой войны, как вариантов развития ситуации становилось значительно больше.
3. ПОСТФАКТУМ
Иногда преподаватели используют и такой прием: за данность принимается факт, что проект или идея, предложенная для обсуждения, уже провалилась. Задача студентов объяснить, почему это произошло. В таких случаях фантазия предлагает огромное количество вариантов неудачного стечения обстоятельств.
4. БОРЬБА СО ШТАМПОМ
Еще один способ стимулировать интуицию - убрать с ее пути препятствия. Таким препятствием могут быть растущие котировки или общепринятое мнение. Многие руководители во время рабочих совещаний задают сотрудникам несколько раз один и тот же вопрос в надежде услышать в конце концов смутные соображения, гнездящиеся на грани подсознания, вместо господствующей точки зрения.
5. ПОД ГИПНОЗОМ
Существуют и довольно экзотические способы развития интуиции - с помощью медитации и других трансовых состояний. Их используют разные психологические курсы.
Жил-был мальчик. Он знал, что если он чего-то захочет, то сможет этого добиться. Только беда его была в том, что мальчик не знал, чего он хочет. Еще он не знал – стоит ли хотеть того, что ему предлагает жизнь, и чего конкретно хотеть, из того, что он может в этой жизни… И пока мальчик решал, хотеть ему или не хотеть, он состарился и умер. И на могиле его написали: «Здесь похоронены большие возможности».
<И для полноты картины, представьте себя музой. Вы существо эфирное, идеи творческим людям разносящее. А так как все люди творческие, то разносите Вы идеи всем. И вот несетесь Вы с идеей, в голову ее впихиваете, а на Вас оттуда орут: «Ты чего это притащила? Это что за бред?! А ну пошла отсюдова, не мешай, у меня тут проблемы, я о них думаю!». Понесете Вы еще раз идею такому человеку? Я бы тоже не понес. Пускай в своих проблемах копается.>
<Набирает твой номер фантазия, а там гудки постоянные: «Занято». Чем занято? Да бредом всяких. Одну и ту же мысль ты обдумываешь по пять раз на дню. Забываешь, что уже ее обдумал, и снова начинаешь. А фантазия, мечта, идея, ждет, ну, когда же ей можно будет войти, а там все время «Занято».>